Стаж порядка. 730 дней назад Дмитрий Медведев стал президентом России
7 мая исполняется ровно два года с того момента, как Дмитрий Медведев заступил на пост президента России. Если в первый год его главной задачей было обретение своего политического стиля, то на второй год он взялся за решение институциональных проблем.
Второй год исполнения президентских полномочий Дмитрий Медведев трудился не менее интенсивно, чем в первый. Президент гораздо чаще ездил по стране и миру (61 командировка против 38 в первый год), инициировал ряд масштабных реформаторских проектов, а также куда регулярнее устраивал разносы подчиненным и снимал их с работы.
Впрочем, кадровые решения не затрагивали высшие эшелоны власти. Практически все руководство администрации президента и правительства, назначенное в мае 2008 года, сохранилось на своих местах и в начале мая 2010 года. Для постсоветской России это своего рода рекорд — предшественники Дмитрия Медведева устраивали существенное кадровое обновление примерно раз в год. Небывало бережное отношение к руководящим кадрам, возможно, связано с обстоятельствами решения вопроса о власти в 2007-2008 годах. По крайней мере в декабре 2007 года кандидат в президенты Дмитрий Медведев говорил о готовности продолжать курс Владимира Путина. Практика показывает, что преемственность курса тесно увязывается с сохранением кадрового статус-кво.
Однако на второй год работы президентом Дмитрий Медведев все чаще стал демонстрировать недовольство работой госаппарата. Так, в середине марта он устроил разнос членам правительства и губернаторам. “Когда пишут письма с предложением перенести на полгода, это означает только одно: неисполнение поручений президента,— негодовал Дмитрий Медведев.— Кто не исполняет (поручения.— “Ъ”), на улицу пусть идет”.
Несмотря на все более жесткий тон, господин Медведев предпочитает не столько перетряхивать существующие структуры, сколько создавать новые. Это часть его политического стиля. Ради ускорения технологического развития экономики в мае 2009 года была создана комиссия по модернизации. В начале этого года для решения проблем Северного Кавказа Дмитрий Медведев учредил новый федеральный округ, а новый президентский полпред Александр Хлопонин получил полномочия вице-премьера.
Формирование новых, во многом параллельных структур связано с новым уровнем задач, которые пытается решить господин Медведев.
Первый год работы планы нового президента были существенно скорректированы сначала войной в Южной Осетии, а потом глобальным экономическим кризисом. Вызовы второго президентского года, с которыми столкнулся Дмитрий Медведев, были менее форс-мажорными, но более сложными.
В опубликованной в сентябре прошлого года в интернет-издании “Газета.ру” статье “Россия вперед” господин Медведев поставил вопрос: “Должны ли мы и дальше тащить в наше будущее примитивную сырьевую экономику, хроническую коррупцию, застарелую привычку полагаться в решении проблем на государство, на заграницу, на какое-нибудь “всесильное учение”, на что угодно, на кого угодно, только не на себя? И есть ли у России, перегруженной такими ношами, собственное завтра?”
Собственно говоря, весь второй год исполнения президентских полномочий Дмитрий Медведев пытался предложить институциональные ответы на поставленные вопросы. Можно вспомнить создание комиссии по модернизации, инициативу по строительству в Сколково “инновационного города”, заявленную реформу МВД и гуманизацию правоохранительной системы, а также ряд мер в развитие инициатив еще первого президентского года (программа создания кадрового резерва, национальный план по борьбе с коррупцией и т. д.).
Оценивать эффективность предложений Дмитрия Медведева трудно, поскольку это “долгие” инициативы, отдача от которых ожидается не сегодня и не завтра. Реальность же пока вступает в противоречие с заявленными мерами. С одной стороны, звучат заявления о необходимости реформы пенитенциарной системы, принимаются необходимые законы и кадровые решения, а с другой — в тюрьмах гибнут люди (наибольший резонанс получили трагическая смерть юриста Сергея Магнитского и предпринимателя Веры Трифоновой). Президент говорит о демократизации политической системы, но каждый очередной единый день голосования приносит новую череду скандалов и обвинений со стороны оппозиции в том, что итоги подтасованы.
Впрочем, на это можно посмотреть и с другой стороны. То, что насущные проблемы страны и общества не просто обсуждаются публично, но и становятся поводом для принятия решений, можно признать заслугой президента Медведева.
Продолжение попыток институциональных реформ может вступить в противоречие с фактически уже начавшейся предвыборной кампанией. До окончания первого президентского срока Дмитрия Медведева остается ровно два года. Ситуация выглядит чуть более предсказуемой, чем за два года до окончания полномочий Владимира Путина,— тогда вариантов развития событий было куда больше, чем сегодня.
Само по себе голосование граждан проблемы составить не должно. По данным социологов “Левада-центра”, большинство граждан готовы голосовать на президентских выборах и за Владимира Путина, и за Дмитрия Медведева в зависимости от того, кто из них будет кандидатом на президентских выборах (см. таблицу). Почти четверть граждан не знают, за кого они будут голосовать через два года. А еще 20% не уверены, что пойдут на выборы, или, наоборот, уже точно знают, что не станут голосовать ни за кого.
“Левада-центр” единственный из ведущих социологических служб выявляет президентские рейтинги и Дмитрия Медведева, и Владимира Путина. ВЦИОМ замеряет электоральные рейтинги только кандидатов, которые участвовали в выборах-2008,— господина Путина среди них нет. ФОМ ограничивается электоральными рейтингами партий.
То, что половина населения еще не определилась, естественно, пояснил “Ъ” руководитель отдела социально-политических исследований “Левада-центра” Борис Дубин, “ситуация еще не намагничена массированной предвыборной пропагандой, массированными предвыборными вливаниями денег в социальную сферу”. Тем не менее предпочтения той половины граждан, которые сделали свой выбор, позволяют, по мнению господина Дубина, довольно точно описать сценарий будущей кампании.
То, что большинство готово голосовать или за Путина, или за Медведева, вовсе не означает, что граждане доверяют нынешней власти. Это “совершенно другое состояние социального вещества”, как считает Борис Дубин. Просто “большинство передоверяет какую бы то ни было инициативу первым лицам” государства. С точки зрения социолога, фактически это “вырожденческий вариант традиционного российского упования на власть”. То есть особого пиетета к власти нынешнее общество не испытывает, оно благодарно ей за то, что она “оставила людей в покое” и при этом периодически оказывает знаки внимания, “сопровождая их небольшим золотым дождичком” то для одной группы граждан, то для другой. К концу нынешнего десятилетия, по мнению Бориса Дубина, “состоялся развод власти и общества”, который устраивает обе стороны. Общество довольно, что власть его “не достает”, власть довольна тем, что общество в обмен на стабильность позволяет ей делать то, что она (власть) сочтет нужным.
Кроме того, благодаря внесенным за последние годы изменениям в избирательное законодательство действующая власть добилась собственной “безальтернативности”. Все игроки, которые способны были составить хоть какую-то альтернативу, выведены с политического поля или парализованы, так что общественное мнение их фактически не замечает. В итоге, как утверждает Борис Дубин, 70% россиян практически готовы в той иной форме принять тот выбор, который сделает элита.
Собственно говоря, проблема выбора элиты и будет основной в третий президентский год Дмитрия Медведева. Останутся ли при этом силы и время на решение институциональных задач — вопрос пока открытый.
Глеб Черкасов, Виктор Хамраев
